ВКИНЬТЕ МНЕ НОВЫХ ФАНДОМОВ. ПОМОГИТЕ МНЕ НЕ СГОРЕТЬ.

Невозмутимо скоммуниздил моб у четырёх (четырёх, Карл!) человек в избранном. Собственно суть: есть список эмоций и чувств, вы даёте мне персонажа(-ей) и эмоцию или чувство к ним. Я с помощью нескольких фраз, исключающих прямую речь, должна выразить эти эмоции в исполнении этих персонажей.
Я уже как-то упоминала, что немножко калякую, но писатель я неважный, а сейчас у меня вообще непроглядный, дремучий творческий простой. Может, с помощью этого необычного моба смогу превратить его в запой. За фэндомами - милости прошу в эпиграф. Но можете кинуть и случайного перса, может, я его знаю.
Вот, собственно, эмоции. Их много, так что я спрячу большую часть под кат:
1. Азарт
2. Безмятежность
3. Безразличие
4. Беспомощность
5. Бессилие
6. Благодарность
7. Бодрость
8. Вдохновение
9. Вина
10. Возмущение
+53

Для [J]Мистер Ирбис[/J]: Джулия Кидман, бодрость.
читать дальше

Демонический сэт для  Rina Prince:
Себастьян Микаэлис, вина. Аниме, таймлайн - конец второго сезона.
Аспид Кроулик, печаль

Для [J]Тёмная Сторона Меня[/J]:
Брайан Кинни, безмятежность

Для  Зелёный ромб:
Тёмный Лорд, замешательство
Торин Дубощит, обида

Для  Hegg:
Макс Рокатански (Безумный Макс), радость

Для  sobaka2017:
12-ый Доктор, усталость
Я искренне извиняюсь за такую непомерную задержку и за такое блеклое исполнение - очень тяжёлая сессия в этом семестре, все соки вытянула.

Для Опавшие листья:
Дин Винчестер, ярость. Тймлайн - начало второго сезона, сцена на кладбище машин.

Для  Я вижу сны:
Дорогой мой, я искренне извиняюсь за столь длительное ожидание, это всё моё глобальное не умение планировать время. Да и Ганнибал оказался для меня очень крепким орешком, но я старался.
Ганнибал, восхищение. Сцена в опере из 1х07.

Для  ~Sith:
Мне стыдно. Очень.
Дийкстра, сожаление

Для  Desert Eagle:
The Kid (Генри Дивер), растерянность.
Таймлайн - первая серия первого сезона, сцена, где он, наконец, произносит имя. И сразу оговорюсь, что для меня он именно Генри, ибо я верю в его историю.
Когда он всё-таки решился впервые за 27 лет хотя бы прошептать собственное имя, звенящая оторопь взяла и без того смятённое сознание - привычно ложащееся на язык, пусть и почти забытое, имя было не его.